Что рассказывают генетический и изотопный анализы погребений о практиках родства в Юго-Восточной Европе эпохи раннего железного века?
Захоронение нескольких человек в одном погребальном памятнике всегда вызывает предположения об отношениях между умершими: они были связаны родством, половым признаком или статусом?
Авторы статьи представляют результаты анализов ДНК и изотопов останков людей из кургана времен РЖВ в Долге Нживе (юго-восточная Словения).
Начало раннего железного века (ок. 800–450 до н. э.) в Юго-Восточной Европе характеризовалось рядом социальных изменений. Возрастала интенсивность контактов между сообществами, расположенными в верховьях Адриатики. Эти изменения на территории между Восточными Альпами и Западной Паннонией характеризуются появлением новых больших городищ, связанных с обширными курганными кладбищами, иногда со следами обработки железа. В Доленьской группе эпохи РЖВ ю.-в. Словении и северной Хорватии погребальные обряды перешли от кремационных захоронений к ингумации, обычно с несколькими могилами под земляными курганами, часто со значительным инвентарем. Эти новые городища и кладбища свидетельствуют о появлении расширенных социальных иерархий, основанных на контроле и эксплуатации производства и межрегиональной торговли железом, солью и янтарем.
Кладбище Долге Нживе является одним из нескольких, расположенных вокруг большого (12,68 га) городища, которые в совокупности составляют один из крупнейших Доленьских погребальных комплексов, насчитывающий около 145 курганов. Многие из них были раскопаны в конце XIX века с относительно низким уровнем записи и документации. В 2002 году в ходе раскопок перед строительством автомагистрали были обнаружены плохо сохранившиеся остатки трех курганов РЖВ. Два из них были построены на месте кремационных платформ позднего бронзового века, а третья была расположена недалеко к востоку и соединена с другими полым ходом с отложениями кремированных костей.
Два кургана Долге Нживе (2 и 3) были в значительной степени разрушены в результате деятельности римских поселенцев и средневекового земледелия, когда курган 1, напротив, лучше сохранился и содержал остатки шести могил, все из которых содержали вытянутые лежачие ингумации, в т. ч. одно двойное захоронение (курган 3) из двух человек. Пять могил располагались примерно по кругу по периметру кургана, а другая (1) располагалась ближе к центру. Центральная могила пересекала край погребения 3, поэтому не может быть первично, хотя центральные могилы, как правило, являются самыми ранними в пределах каждого кургана. Все могилы содержали погребальный инвентарь. Объединив даты захоронения со стратиграфическими данными и данными ДНК выяснилось, что тела в кургане 1, вероятно, были погребены в течение относительно короткого периода в начале-середине VII в. до н. э. Все останки в погребениях принадлежат молодым (ок. 20–35 лет) и людям среднего возраста (ок. 36–50 лет).
В кургане 1 все семь особей являются близкими биологическими родственниками. Погребение 5 представляет отца лиц из погребений 1, 3а, 3б и 4: трех братьев и сестры. Молодая женщина из погребения 2 является второй родственницей этих братьев и сестер и их отца – возможно она приходилась внучкой человеку из погребения 5 и племянницей трем братьям и сестре. Поскольку молодая женщина из погребения 2 имеет ту же митохондриальную гаплогруппу, что и братья и сестры, вполне вероятно, что мать этого человека была сестрой этой группы. Погребение 6 является родственником третьей степени братьев и сестер (1, 3a, 3b и 4a), с которыми этот молодой взрослый мужчина имеет одну и ту же митохондриальную гаплогруппу. Этот человек может быть их двоюродным братом по материнской линии, сводным братом или двоюродным дедушкой.
По результатам мультиизотопного анализа костей и зубов были получены данные о диете, которая состояла из смеси растений с примесью животного белка и высокого содержания углеводов (вероятно, это просо). Значения различных элементов у каждого человека мало различаются, что указывает на потребление сходных источников наземного белка на протяжении всей жизни. Также известно, что двое братьев (3а, 4) потребляли больше мяса и молочных продуктов, чем другие, в то время как их отец (5) питался в детстве по-другому и/или жил в другом месте во время своего взросления.
Оценка того, как погребенная семейная структура может сочетаться с более широкими моделями родства, требует диалога между генетическими, этнографическими и археологическими данными. Наиболее важным, пожалуй, является присутствие биологического отца и его детей, которые вместе образуют «ядро семьи» внутри кургана. Это не характерно для матрилинейных систем. Две родственницы женского пола (мать братьев и сестер и мать внука) – единственные основные члены семьи, отсутствующие в кургане – это связующее звено между поколениями и родственниками не первой степени родства, поэтому они должны играть центральную роль в любом сценарии матрилинейности. Но ни один человек в кургане 1 не похоронен ни с матерью, ни с каким-либо другим предком по материнской линии. Отсекается и билатеральность, когда супругов хоронят вместе. У людей в кургане 1, есть выраженный патрилинейный аспект, т.к. среди них есть отец (5), четверо детей и внук. Тем не менее, наличие родственника по материнской линии (6) и внука из другого отцовства (2) предполагает, что это не чистая отцовская система.
Важно помнить, что биологическое родство не обязательно должно приравниваться к социальному, которое может работать по-другому. В обществе, где многие умирали молодыми, дети воспитывались в семьях родственников, которые не были их биологическими родителями. В этом контексте возможно, что внучка и возможный двоюродный брат из кургана 1 (2, 6) были дополнительными иждивенцами старшего мужчины (5), попав в семью по отцовской линии через усыновление. Такая гибкая патрилинейная система могла бы объяснить отсутствие матери из кургана 1, которая, возможно, была похоронена в своей родовой группе. Однако это не объясняет отсутствия пятого ребенка индивида 5 (матери молодой женщины в кургане 2), который по той же логике должен был быть похоронен вместе с отцом в кургане 1.
Биологические отношения между людьми в кургане 1, вместе со стратиграфическими и остеологическими данными свидетельствуют о коротком сроке службы кургана. Отцу было 40–50 лет на момент смерти, в то время как другие умерли молодыми. Время, прошедшее между смертью отца и детей, вероятно, было коротким, возможно, не более десяти лет. Внутренняя стратиграфия кургана показывает, что могила отца (5) была пересечена могилой одного из сыновей (4) и могилой вероятного двоюродного брата (6). Однако степень пересечения минимальна, и расположение предполагает, что последние две могилы были заложены с уважением к могиле отца, которая, вероятно, была отмечена над землей. Погребение 3, двойная могила, в которой находятся два брата (предположительно, похороненные одновременно), перерезано могилой их сестры (1) и тесно связано с могилой их племянницы (2). Центральное размещение погребения 1 в сочетании с его стратиграфическим положением позволяет предположить, что оно представляет собой сознательное «закрытие» памятника.
Подбираясь к выводам, генетические результаты подтверждают близкое биологическое родство людей, погребенных одном кургане. Однако они не дают исчерпывающего руководства для понимания родственных практик погребального населения. Несмотря на важность связи по материнской линии, состав группы в кургане не предполагает ни матрилинейной, ни двусторонней структуры родства. Доказательства чисто патрилинейной системы также слабы, хотя состав погребений, может быть продуктом более гибкой патрилинейной системы, которая включала усыновление или опекунство родственных родственников.
В любом случае данные результаты имеют значение для более полного понимания родства и погребальных практик эпохи РЖВ в Юго-Восточной Европе. Переход от плоских кремационных кладбищ к захоронениям нескольких человек под массивными курганами знаменует озабоченность группировкой и упорядочением мертвых и их видимостью в ландшафте. Генетические данные также предполагают двойную важность мужского и женского происхождения в определении состава населения кладбища. Такие родственные отношения, построенные как по мужской, так и по женской линии, обеспечили бы более широкие и потенциально более прочные социальные сети, чем основанные только на чисто патрилинейных или матрилинейных принципах. Будущий генетический и изотопный анализ с использованием большой выборки курганов из некоторых наиболее обширных кладбищ в регионе поможет нам лучше понять эту сложную формирующуюся картину поздней доисторической эпохи Европы.
Источник: Antiquity