17 июля — День этнографа
17 июля в России отмечают День этнографа! Профессиональный праздник российских ученых-этнографов и представителей различных этнографических школ, приуроченный ко дню рождения великого русского этнографа, антрополога и путешественника, члена Императорского Русского географического общества Николая Николаевича Миклухо-Маклая.
Сердечно поздравляем всех причастных коллег, желаем научных свершений, интересных экспедиций и множество нового материала!
В 2015 году вышла книга Этнография полевой жизни: воспоминания сотрудников ИЭА РАН (Редакторы и составители И.А. Аржанцева и М.Л. Бутовская). В честь праздника публикуем выдержки воспоминаний о полевой повседневности этнографов советского времени и современной России. Помимо цитат, рекомендуем ознакомиться с этим интереснейшим трудом — кладезем информации о быте и жизни ученых в экспедициях.
«Папуасы хмуро и настороженно смотрели на приближающуюся шлюпку. Но их настроение изменилось, когда они услышали: «О тамо, кайе! Га абатра симум» («О люди, здравствуйте! Мы с вами братья»). То, что Н.А. Бутинов, я и некоторые другие члены отряда могли хоть в какой-то мере объясниться на местном языке2 , произвело на бонгуанцев огромное впечатление. Дело в том, что на нем говорят только жители Бонгу (около 400 человек), тогда как даже в соседних деревнях – иные языки. Австралийские колониальные чиновники, в том числе Саймонс, изредка посещавшие Бонгу, не знали здешнего языка и объяснялись с бонгуанцами на пиджине3 . А тут появились какие-то белые люди, говорящие побонгуански!».
Д.Д. Тумаркин «О тамо, кайе!» (о полевой работе на Берегу Маклая) / Этнография полевой жизни: воспоминания сотрудников ИЭА РАН. М., 2015. С. 9.
«К Олегу Михайловичу охотно идут жители деревни, в том числе молодые женщины и девушки, так что иногда выстаивается целая очередь – наверно, первая в истории Бонгу. Более того, некоторым девушкам настолько понравилась процедура измерений и фотографирования, что они пытаются пройти ее вторично.»
Д.Д. Тумаркин «О тамо, кайе!» (о полевой работе на Берегу Маклая) / Этнография полевой жизни: воспоминания сотрудников ИЭА РАН. М., 2015. С. 12.
«Лагерь наш охраняет сторож, вид которого с непривычки может вызвать легкое замешательство. Представьте себе в легком вечернем сумраке фигуру пепельно-черного человека, одетого в одни шорты, с луком и стрелами наготове: это и есть наш сторож Чалис. Не будь его, жизнь наша превратилась бы в сплошные проблемы, ибо оставить палатки без присмотра на день было бы невозможно: вокруг полно желающих поживиться – двуногих и четвероногих (точнее, четвероруких).»
М.Л. Бутовская АФРИКАНСКАЯ САГА: КОЛЫБЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, БЭБИ ЦИКЛОПЧИК, ХАДЗА И ДРУГИЕ / Этнография полевой жизни: воспоминания сотрудников ИЭА РАН. М., 2015. С. 49.
«Оказалось, что просто, без знакомства и без предварительного дружеского ужина, соответствующего нормам вьетнамского гостеприимства, без музыки и танцев, без основательного знакомства получить разрешение на дальнейший проезд в горный район нельзя… <…>
Прослушивая через пару дней магнитофонные записи той пленительной танцевальнопевучей ночи, я вдруг услышал знакомые советские песни. Вряд ли Алла Пугачева была когда-либо, в пору своей звездной популярности, удостоена такого грома барабанов и шквала аплодисментов, как трое сотрудников Института этнографии АН СССР, участников комплексной Советско-вьетнамской этносоциологической экспедиции, исполнившие песню «Три танкиста». И сегодня пленку с записанной песней «Три танкиста» берегу пуще всего. Видимо, вдохновленное понятной мелодией – маршем, местное начальство прониклось доверием и разрешило ехать дальше.»
М.Н. Губогло ПАПА МИНЬ! ПАПА МИНЬ! (из экспедиционной повседневности в горных районах Вьетнама) / Этнография полевой жизни: воспоминания сотрудников ИЭА РАН. М., 2015. С. 63-64.
«Еще больнее такой вопрос задел меня в Австралии и в Перу. Уже несколько лет после поездок в эти страны меня мучают боль в сердце и страшная тоска. От созерцания, например, католических храмов, основанием которых служат мегалитические постройки инков в Куско, или одной только карты Австралии, на которой показано распространение австралийских языков по континенту до прихода туда «цивилизаторов», устроивших там далекую ссылку для своих соотечественников. На карте нет пустых мест!
А на небольших мониторах, установленных в залах музея, оставшиеся в живых и еще не потерявшие человеческий облик аборигены рассказывают на своих языках (всем известно, что их – и аборигенов, и языков – осталась горстка; тасманийцев теперь уже нет вообще) о том, как они изготавливали каменные орудия, как до сих могут долбить деревянные лодки, делать весла, украшенные сложным орнаментом, ловить рыбу… ».
Н.А. Дубова Без поля жить нельзя в науке, нет / Этнография полевой жизни: воспоминания сотрудников ИЭА РАН. М., 2015. С. 96.
«Старшее поколение жителей относилось к нам заинтересованно и уважительно, особенно, когда убеждались в серьезных намерениях нашей работы среди них. Один долгожитель, когда мы пришли к нему побеседовать, удивляясь нашим знаниям, спросил, сколько нам лет. И когда мы ответили – 25, он заметил: «А я-то парень древний, мне 105. Я еще воевал с Колчаком, был и в японском плену». Вообще про Колчака и русско-японскую войну 1905 года нам рассказывали во многих сибирских селениях. Там жили воспоминания, легенды, предания о тех далеких событиях.»
Власова И.В. Экспедиция в Забайкалье / Этнография полевой жизни: воспоминания сотрудников ИЭА РАН. М., 2015. С. 102.
